«Тарковский ничего не хочет знать о Рублеве»: Любимые фильмы искусствоведов

К выходу на экраны фильма Стэнли Туччи «Последний портрет», посвященного жизни великого скульптора, живописца и графика Альберто Джакометти, КиноПоиск решил узнать, как воспринимают байопики о художниках профессионалы — искусствоведы, критики и кураторы. Оказалось, что зрительский восторг от многих популярных лент в этом жанре художественное сообщество разделяет далеко не всегда, а многие исследователи не смотрят их принципиально. О любимых и нелюбимых байопиках, а также о непростых отношениях двух видов искусства по просьбе КиноПоиска рассказали сами специалисты.

Кирилл Светляков / Фото: Личный архив

Фильмы: «Андрей Рублев», «Девушка с жемчужной сережкой», «Жажда жизни»

К художественным фильмам про художников отношусь больше с подозрением, чем с интересом. Потому что авторы фильмов часто используют образ художника как проводник для демонстрации своих собственных представлений об искусстве, а представления эти зачастую просто дремучие.

Посмотрите еще раз знаменитого «Андрея Рублева» Андрея Тарковского! Есть ли там Рублев? Да, о нем мало известно, но Тарковский ничего о нем и не хочет узнать, это не нужно, это помешает реализации собственных идей про художника и его время, некоего универсального художника во все времена. Отсюда упрощение: время всегда жестоко, а художник — гений.

«Андрей Рублев»

Понимаю, что у кино другая природа, чем, например, у живописи и скульптуры, и у авторов фильмов всегда есть достойный уважения соблазн оживить картинку, воссоздать реалии, в которых формировалось видение художника. Это более корректная позиция по отношению к художникам. Как пример можно вспомнить «Девушку с жемчужной сережкой» Питера Веббера. Здесь важно понимать, что это экранизация литературного романа Трейси Шевалье, то есть еще одна степень опосредования от самого художника — Вермеер, роман, фильм. Есть еще и «Жажда жизни» про Ван Гога от Винсента Миннелли по роману Ирвина Стоуна. Но эту сентиментальную, слюнявую историю лучше не смотреть, а эпизоды из жизни Ван Гога или Гогена иногда были просто невыносимы, для того чтобы показывать их в фильмах... Я говорю о приступах эпилепсии, поедании красок, венерических заболеваниях.

А вот у авторов фильма про сережку есть желание представить реалии XVII века, задаться вопросом, как работал Вермеер, что он видел. Интересный опыт, хотя обстоятельства съемок заставляют все увеличивать, укрупнять — интерьеры, предметы, все на свете. Это кино, бутафория. Если бы я делал этот фильм (ха-ха!), я бы скорее сыграл на несоответствии реальностей в картине и жизни. А Вермеер получился каким-то сумрачным романтическим гением рубежа XIX—XX веков, который чего-то все мучается и мучает всех вокруг. Ходы могут быть самые разные, и все они имеют право на существование, даже если в кино появляются смыслы, не имеющие никакого отношения к художникам.

Прерафаэлиты, Рембрандт и Гринуэй

Ирина Осипова, искусствовед, арт-критик, автор альбомов о жизни и творчестве ряда европейских художников

Ирина Осипова / Фото: Личный архив

Фильмы и сериалы: «Отчаянные романтики», «Прерафаэлиты», «Уильям Тёрнер», «Рембрандт: Я обвиняю», «Тайны „Ночного дозора“»

Экранизированные биографии художников прекрасны тем, что снимают фигуры признанных мастеров с пьедестала, и тогда в голове зрителя вместо навязанных шаблонов «гениальный» и «выдающийся» появляются человеческие образы — мятущиеся, страстные, жестокие, занудные, вспыльчивые, безалаберные, но, главное, живые. Так, одни из моих любимцев на экране и в музеях — прерафаэлиты. Мини-сериал «Отчаянные романтики» снят BBC, что уже обещает определенную планку достоверности в сюжете и костюмах. Смотреть его обязательно вместе с выпущенным в том же 2009 году трехсерийным документальным фильмом «Прерафаэлиты», который не менее захватывающе рассказывает историю братства, оперируя исключительно фактами и необычными исследованиями (например, финансовой стороны их жизни).

«Отчаянные романтики»

Впрочем, среди байопиков о художниках есть и откровенные провалы, которые вряд ли добавят что-то к чистому восприятию живописи. Вышедший недавно «Уильям Тёрнер» показался мне откровенно скучным, да и размышления Питера Гринуэя на тему Рембрандта («Рембрандт: Я обвиняю» и «Тайны „Ночного дозора“») не каждому окажутся под силу.

Сальма Хайек и Фрида Кало

Илона Лебедева, кандидат искусствоведения, куратор выставочных проектов, старший научный сотрудник Государственного института искусствознания

Илона Лебедева / Фото: Личный архив

Фильм: «Фрида»

Думаю, самое сложное и удивительное, что удалось сделать Сальме Хайек в фильме про великую мексиканскую художницу Фриду Кало, — это передать ее характер через взгляд: сверлящий, всезнающий, оценивающий и выносящий вердикт, страстный в самом широком смысле этого слова, неповторимый и такой запоминающийся. Мы можем судить о силе его проницательности не только по картинам Фриды, но и по многочисленным фотографиям разного времени, начиная с детских.

У Фриды очень интересный образ, в котором многое характерно и лично для нее, и для мексиканских женщин вообще (те же костюмы и прическа). Странное дело, что этот образ кажется одновременно и тщательно продуманным самой Фридой, отшлифованным ею, и в то же время непосредственной, совершенно естественной частью ее натуры. Уже одно это делает Фриду даже помимо ее воли воплощением национального характера, и Сальма Хайек прекрасно передает этот момент: в любом выдающемся человеке есть нечто большее, чем он сам и даже его талант — есть отражение его времени, эпохи, духа той или иной культуры.

«Фрида»

Эта любовь к родной культуре чрезвычайно важна и для художницы, и для актрисы, что роднит и еще больше сближает Фриду и Сальму. Когда я смотрела этот фильм, то чувствовала удовольствие актрисы от этой роли. Мне кажется, что Сальма Хайек с легкостью нашла в себе общие с Фридой черты если не характера, то отношения к жизни — например, честность (в том числе и перед самой собой), прямоту, мудрость, порядочность, цельность, понимание глубинной связи всех явлений (обычно характерное для любой народной культуры). Похоже, чтобы играть Фриду, Сальме не нужно было ничего в себе ломать.

Жерар Филип, Энди Гарсия и Модильяни

Инна Пуликова, искусствовед, арт-критик, научный сотрудник Государственного института искусствознания, руководитель арт-бюро «Классика»

Инна Пуликова / Фото: Личный архив

Фильмы: «Монпарнас-19», «Модильяни»

Про Амедео Модильяни снято два фильма. Ни один из них не стоит рассматривать как биографический и искать там историческую точность. Авторы, конечно, опираясь на основные события жизни Модильяни, создают скорее романтическую легенду о нищем гениальном художнике, получившем признание только после своей смерти в возрасте 35 лет.

В 1958 году во французской черно-белой ленте «Монпарнас-19» («Любовники Монпарнаса») роль Модильяни исполнил великий Жерар Филип (фигура для киноискусства, пожалуй, такая же легендарная, как Модильяни для живописи), умерший, не дожив до 37 лет, на следующий год после выхода фильма, а его возлюбленную Жанну Эбютерн исполнила ослепительно прекрасная молодая Анук Эме, которая станет мировой звездой после фильма «Мужчина и женщина». Основа сюжета — трагическая история любви Моди (как звали художника друзья) и Жанны и кипящая вокруг парижская жизнь (завсегдатаи кафе «Ротонда» и поклонницы, влюбленные в красавца Модильяни, попытки продать картины богатым и равнодушным американским туристам и организация выставки, которую за непристойность закроет полиция) — только краткие остановки на пути к неизбежной развязке, где по следам умирающего Модильяни будет неотступно следовать алчный торговец картинами (Лино Вентура).

«Монпарнас-19»

В центре фильма «Модильяни» 2004 года — творческое соперничество, дружба-вражда двух художников — сражающегося с нищетой Модильяни (его играет Энди Гарсия) и уже тогда успешного и популярного Пабло Пикассо (Омид Джалили). Создатели подошли к делу ответственно, хоть на мгновение, но показав практически всех художников, создавших славу Монпарнаса тех лет, а также прекрасный эпизод с визитом Модильяни и Пикассо к Ренуару и их беседу «о цене искусства».

Жанна Эбютерн (в исполнении Эльзы Зильберштейн) очень похожа на свои портреты, а среди подруг художников в туалетах на грани модерна и ар-деко блистает балерина Ольга Хохлова (в исполнении модели Евы Герциговой). Фильм богатый, с подробнейшей проработкой бытовых деталей, обстановки и костюмов, но в какой-то степени тонущий в этих подробностях. Мне кажется, старый черно-белый фильм при всех его несовершенствах и условностях ближе к пронзительно-печальной легенде Модильяни.

Джулиан Шнабель, Баския и Энди Уорхол

Мария Савостьянова, искусствовед, историк искусства, зам главного редактора журнала «Интерьер+дизайн».

Мария Савостьянова / Фото: Личный архив

Фильм: «Баския»

Фильм понравился мне по ряду причин. Во-первых, картину снял Джулиан Шнабель, нью-йоркский художник, который не только знал самого JMB (Жан-Мишеля Баския — Прим. КиноПоиска), сыгранного в фильме Джеффри Райтом, но и сам в 1980-е делал карьеру на тех же площадках и с теми же людьми. Кроме того, ему удалось собрать на съемки выдающихся персонажей: Дэвид Боуи играет Энди Уорхола, Гари Олдман — самого Джулиана Шнабеля (в фильме художника зовут Альберт Мило), Дэнис Хоппер — арт-дилера Бруно Бишофбергера, Кортни Лав — Большую Розовую, слегка напоминающую Мадонну, с которой JMB тоже дружил, а «королева инди» Паркер Поузи — культовую галеристку Мэри Бун. Мало кто из них согласился бы участвовать в фильме-памятнике общему другу, если бы почувствовали подвох. Как правило, художники не особенно сентиментальны в отношении друг друга, но тут особый случай. Шнабелю удалось сделать рассказ о недолгой жизни художника и достоверным, и деликатным одновременно.

«Баския»

Второе достоинство фильма — в его изобретательности. Шнабель остроумно решил несколько сюжетных проблем. Как показать, что хоть Баския и спал в картонной коробке в Томкинс-парке, но все-таки у него было вполне приличное детство, в котором мама (ее играет мать Джулиана Шнабеля) активно приобщала его к искусству и поддерживала дар сына? В самом начале малыш с мамой идут в музей и смотрят «Гернику» Пикассо. Как показать, что хоть Баския родился и умер в Нью-Йорке, но его гаитянско-пуэрториканский замес — это не только кровь, но и опыт жизни (на два года он вместе с отцом уезжал в пуэрториканский Миромар)? Шнабель придумал повторяющийся наркотический флешбэк: периодически JMB застывает где-то в районе Принс-стрит, смотрит на небо и видит океан со скользящим по волнам серфингистом. Жизнь у Баския была недолгой — в 27 лет он умер, перебрав одновременно кокаина и героина.

Самый интересный персонаж, конечно, Энди Уорхол, близкий друг, партнер и покровитель JMB. Когда они готовят совместную выставку, очевидно, что Баския — еще только глаз, а опытный в коммерческих делах Уорхол — уже в значительно меньшей степени глаз, он чуткое ухо, которое улавливает шепот рынка, реагирует на колебания спроса, чувствует конъюнктуру. (Уход Уорхола окончательно подкосил Баския, и тот пережил друга всего на 17 месяцев.)

Шнабель развернул 10 лет карьеры — от первого успеха до последнего удара сердца — на фоне последнего десятилетия, когда искусство, как чудесный дар, позволяло взмыть надо всеми социальными барьерами. Когда одна статья (поэт, актер, художник арт-критик Рене Рикар, пишет о JMB в журнале Artforum) могла сделать реноме молодого художника. Одна выставка могла послужить трамплином к большой славе. Один коллекционер мог сделать успех необратимым.

Ван Гог, Марина Абрамович и Тим Бёртон

Жанна Васильева, журналист, обозреватель «Российской газеты»

Жанна Васильева / Фото: Личный архив

Фильмы: «Ван Гог. С любовью Винсент», «Марина Абрамович: В присутствии художника», «Ай Вейвей: Никогда не извиняйся», «Бойс», «Большие глаза»

Не могу сказать, что байопики о художниках — мой любимый киножанр. Тайна искусства художника подается обыкновенно в нем как тайна его биографии. Но вообще-то это разные истории. Можно, конечно, превратить смерть Ван Гога в предмет детективного расследования, как сделали авторы картины «Ван Гог. С любовью Винсент». Можно даже превратить каждый кадр в картину в стиле Ван Гога, прибегнув к сложнейшей технике, но в общем сюжет упорно стремится в старое русло мифа, выпестованного романтиками, о непонятом современниками гении (бунтаре, проклятом таланте и т. д. — далее на выбор), опередившем свое время и умершем в нищете.

«Ван Гог. С любовью Винсент»

Впрочем, есть сегодня очень хорошие документальные фильмы о современных художниках, как, например, картина Мэтью Эйкерса «Марина Абрамович: В присутствии художника» или «Ай Вейвей: Никогда не извиняйся», который сняла молодая американка Элисон Клаймен. Или показанный в прошлом году на Берлинале фильм «Бойс», снятый немецким режиссером Андресом Файелем, учеником Кшиштофа Кесьлевского. Файель предпочел байопику одного из самых харизматичных европейских художников ХХ века открытую структуру, в которой главное — диалог с Бойсом, возможность почувствовать парадоксальность и энергию его идей, перформансов, актуальность его социального опыта.

Но и традиционные фильмы, «основанные на реальных событиях», иногда приготовляют неожиданные зигзаги и открытый финал реалити-шоу. Как, например, случилось с фильмом Тима Бёртона «Большие глаза», выпущенным компанией Харви Вайнштейна. Фильм Бёртона основан на скандале, потрясшем благопристойную Америку в 1960-е. Тогда выяснилось, что отлично продававшиеся картины Уолтера Кина с большеглазыми персонажами писались на самом деле его женой Маргарет, которую он держал взаперти и заставлял работать по 16 часов. Маргарет в конце концов смогла развестись с Уолтером, подала против него иск, требуя признать ее автором картин. Она выиграла суд. На премьере фильма Харви Вайнштейн отдал должное сценаристам Скотту Александеру и Ларри Карацевски, которые смогли довести эту правдивую историю до большого экрана, хоть им на это и понадобилось 11 лет.

«Мне понравился сценарий, — сказал Харви Вайнштейн. — Я ценю Скотта и Ларри, этот фильм было трудно финансировать. Это очень эзотерическая тема. Но возможность работать с Бёртоном — потрясающий опыт, который запоминается на всю жизнь». Не прошло и года, как «очень эзотерическая тема» гендерных отношений стала совсем не эзотерической для Харви Вайнштейна... А иски с обвинениями в харассменте, которые он получил от актрис Голливуда, несомненно, тоже запомнятся надолго. И наверняка фильм об этом рано или поздно тоже снимут. Может, даже Тим Бёртон?

Бэнкси и Тьерри Гетта

Дмитрий Смолев, редактор The Art Newspaper Russia

Дмитрий Смолев / Фото: Личный архив

Фильм: «Выход через сувенирную лавку»

Мистификация — жанр весьма почтенный, укоренный в мировой культуре с незапамятных времен. Не то чтобы без грамотно спланированных и обставленных розыгрышей жить было совсем уж скучно, но с ними получается еще интереснее. Иногда эффект от них длится десятилетиями. Скажем, до разоблачения псевдоископаемого питлдаунского человека прошло 40 лет, а в лох-несское чудовище публика верила больше полувека. Между тем с момента появления на экранах «Выхода через сувенирную лавку» минуло всего-то семь лет, и значит, потенциал не исчерпан. Особенно если учесть, что потенциал этот кем-то неизвестным исправно подпитывается. Специально заглянул сейчас на www.mrbrainwash.com — официальный сайт Тьерри Гетта, Мистера Мозгоправа из киноработы режиссера Бэнкси. Последние приключения Мозгоправа датированы ноябрем 2017-го, фотки прилагаются. Миф продолжает жить и поблескивать.

Что же все-таки за история с этим кино? Полный обман и чистое мокьюментари? Все делают вид, что до сих пор никто (вернее, почти никто) не знает реальных обстоятельств создания фильма. Ну, и Бэнкси, разумеется, за все годы никому своего лица так и не открыл. Догадки не считаются, их к делу не пришьешь. А дело-то совсем не шуточное — с настоящими, не экранными, мегапроектами и миллионными оборотами в сфере арт-бизнеса. Из-за этого, пожалуй, и сохраняется интрига «Сувенирной лавки» по прошествии лет: если тут все неправда, то где же тогда правда? Если на самом деле эти стрит-артисты (или им подобные) достигли славы и богатства не теми способами, как показано в фильме, то какими же? А ведь достигли! По крайней мере некоторые.

«Выход через сувенирную лавку»

Поскольку от самого режиссера и художника внятные комментарии услышать пока не довелось, позволим себе гипотетическое рассуждение. «Сувенирная лавка», конечно, никакая не автобиография Бэнкси, а пародийная притча на тему «О времена! О нравы!». В этом смысле не столь даже существенно, какие из фрагментов являются документальными, а какие постановочными. Главное, что в целом здесь постановочная драматургия, причем с нарастающими элементами фарса. Себе самому Бэнкси отводит роль благородного Дон Кихота (он же Бэтмен), а Тьерри Гетта играет слишком много возомнившего на свой счет Санчо Пансу (или дворецкого при Бэтмене). Прочие персонажи каждый по-своему подпихивают действие в нужную автору сторону и служат колоритными типажами для обрисовки контркультурной среды. До комедии дель арте на современный лад здесь даже не шаг, а полшага.

Не побоимся предположить, что таким образом Бэнкси иронически запутывает изначальный вопрос: а как же на самом деле? Мол, да вот так все и было у нас, у стрит-артистов, ну или почти так. Художники тут как настоящие, видите: и методы работы, и образы мыслей — все как на ладони. Из такого, уж извините, сора и растут карьеры в наши дни. А что поделаешь? Время такое. И других художников у меня для вас нет... Но кем бы ни был подлинный Бэнкси (бытует даже версия про «коллективного Шекспира»), можно все-таки заподозрить, что мистифицирует он зрителя с намеренными небрежностями. Словно проговаривается о чем-то мимоходом и невзначай, как, например, в эпизоде со слоном, раскрашенным под рисунок обоев. Там, помнится, звучит еще фраза: «Главного-то вы и не заметили».