Цитатель КиноПоиска: Энтони Хопкинс о Лектере, Гитлере и Станиславском

31 декабря — 80 лет со дня рождения Энтони Хопкинса, выдающегося британского и американского актера, лауреата премии «Оскар», наиболее известного по роли доктора Ганнибала Лектера в фильмах «Молчание ягнят», «Ганнибал» и «Красный дракон». КиноПоиск собрал избранные высказывания Хопкинса из различных интервью и публичных выступлений.

1

Люди, которые выходят на пенсию, очень быстро умирают. Поэтому лично я на пенсию не собираюсь.

2

Я мог бы позволить себе вообще ничего не делать, сидеть в саду до конца жизни, наблюдать за тем, как в океане плещутся дельфины. Но от такой жизни я бы или с ума сошел, или бы просто помер.

3

В детстве я был похож на маленького дикаря. Отец утром оставлял для меня ломоть хлеба в печи, я его разламывал, намазывал маслом, ел и убегал. Сейчас бы про меня сказали — трудный ребенок. И дислексия, и повышенная активность, и нарушения социальной адаптации из-за дефицита внимания — чего только у меня не было.

«Магия»

4

В школе я был идиотом. Я никогда не знал, который сейчас час. Все мое детство во мне сидел страх — боязнь того, что я сумасшедший. Я нигде не чувствовал себя на своем месте. У меня были трудности с чтением. Я никогда не играл с другими детьми, и у меня не было друзей.

5

Хотя я был единственным ребенком и рос в обычной семье, с самых ранних дней я ощущал невыносимую тревогу, что я буду лишен чего-то, что по праву принадлежит мне. Чего именно, я не мог понять, но этот страх стал движущей силой моей жизни на протяжении последующих 30 лет. И когда пришел профессиональный успех, я жил в страхе, что кто-то станет успешнее меня. Все время я жил, озираясь по сторонам. Сейчас, когда я смотрю назад, все это может показаться смешным и жалким, но тогда я чувствовал себя так, словно я в аду.

6

Моя первая роль закончилась увольнением. Я был социально опасным. Я подрался с каким-то актером и чуть не сломал ему спину. И режиссер сказал: «Ты слишком опасен для сцены». Вскоре я понял, что самое трудное для меня — взаимодействовать с другими людьми.

7

В добрые старые времена я был довольно крут и дик. Что-то типа Ван Гога. Не хотел бы встретиться с самим собой 30-летним.

8

Я никогда не повышаю голоса. Но, наверное, что-то подсказывает людям: не стоит со мной связываться.

«Человек-слон»

9

Я всегда делал странные вещи. К примеру, не приходил на собственный день рождения.

10

Мне кажется, что психологические проблемы могут превратиться в великий дар, если найти им правильное применение. Или если нет, то помочь оказаться в куче дерьма.

11

Все дело в том, что в уэльсцах присутствуют славянские черты. По сути, мы как куча маниакально-депрессивных типов.

12

Уэльсцы — очень эмоциональный народ, но я ненавижу выражать эмоции, я не выношу слез или сожалений.

13

Я не могу раскрепоститься. В Лондоне я познакомился с Мэрил Стрип. Она делала мне чудесные комплименты, а я не знал, что мне сказать или сделать в ответ. Поэтому я обнял ее. Я ищу телесного контакта, когда у меня возникает чувство страха.

14

Для меня быть актером стало достаточно тяжелой вещью, потому что ходить с важным видом по сцене — это женское дело, да и искусство само по себе очень женственное, творческое. И потом, когда я приехал в Уэльс и зашел в паб, меня спросили: «Все еще играешь?»

«Мир Дикого Запада»

15

В 1974 году я ездил в Америку, преследуя богинь славы и удачи, и прибыл в Нью-Йорк, чтобы покорить мир. Я был занят в очень успешной пьесе и был на гребне волны. Сладостный запах успеха! Сбывались все мои планы и мечты. А потом по какой-то непонятной причине все пошло кувырком. Я был во власти цветущего алкоголизма. Я схватил тигра за хвост, а не мир. Помню, как однажды вечером я сидел на краю кровати и говорил своей жене, что не знаю, что со мной происходит. Мне кажется, я схожу с ума, я не могу перестать пить.

16

Думаю, все актеры несут в себе разрушительную силу, способную разорвать их изнутри на куски — даже лучшие, когда что-то в жизни идет не так.

17

После того как мне исполнилось сорок два, я стал смешно сказать какого большого самомнения, бесконечно задавал себе вопросы, кто я и что я, с каждой минутой становясь еще более жалким и потерянным. Я стал затворником. Я обманывал себя, что я одиночка и что жизнь куда интереснее в таком виде. Я отказывался от любых приглашений поужинать, а когда люди приходили к нам на ужин, мне хотелось уйти спать сразу же после того, как все блюда будут съедены. Того же я ожидал и от гостей. А если они так не делали, то я выключал свет и поднимался наверх, не сказав ни слова, просто уходил от них, а моя жена оставалась сидеть в темноте. Я не знаю, как она меня терпела.

18

Если разваливается брак или случается еще что-то, это обычно сказывается на работе, а потом изобретательно появляются критики и начинаются отвратительные вещи, все становится с ног на голову. Тогда актер говорит: «Ладно, давайте страдать херней, давайте погрязнем в грязи, да так, чтобы они меня не достали. Хотите посмотреть, насколько я могу быть испорченным? Окей, смотрите».

«Тор»

19

Иногда хорошая порция конструктивной злости выносит тебя вперед и помогает двигаться дальше. Чего-чего, а этого добра, злости, во мне было навалом.

20

Я научился принимать ответственность за все, что я делаю. Если ты не несешь ответственности за свои поступки, ты вполне можешь оказаться мертвым.

21

Нет справедливости. Если бы она была, я уже давно был бы мертв.

22

Актеры бывают очень везучие, но везение — это во многом вопрос выбора.

23

Я порядком устал от этого дерьма, когда говорят, мол, чтобы стать хорошим актером, один должен настрадаться, а другой — придираться. Думаю, это деструктивно. Есть такие критики и режиссеры, которые способны навсегда кого-то погубить.

«Трансформеры: Последний рыцарь»

24

Я работал в [Королевском] Национальном [театре] с одним режиссером, который любым способом хотел слепить меня по своему образцу. Был у него такой бзик от природы. Так что, если кто-то находится в подобном положении, единственно здравое решение — это бунтовать. В дальнейшем я отказался работать с этим режиссером снова, и он воспринял это как предательство.

25

Мне больше не нравится быть любезным. Раньше я так жаждал одобрения, что был готов на все, лишь бы избежать конфликтов. А сейчас меня это мало волнует. Я по-прежнему не чувствую себя спокойным или уверенным, просто сейчас говорю: «Я не согласен».

26

Вся эта болтовня насчет того, что актерская профессия ломает жизнь, — вздор! Только дураки могут себе позволить такое. Игра не камера пыток. Понимаете, водопроводчик же не болеет из-за того, что ремонтирует трубы, а художник рисует картины. Каждый просто делает свое дело, остальное — чепуха.

27

Если говорить о критиках, то я их больше не читаю. Я просто иду вперед своим курсом. Если кому-то не нравится то, что я делаю, что ж, пусть будет так. Иногда мои агенты докучают мне, пересказывая отзывы обо мне. Я говорю: «Замолчи. Ты занимайся своим делом, а я буду своим».

«Ганнибал»

28

Если честно, то половину времени я не знаю, что делаю. Я просто читаю свою роль, прихожу на съемочную площадку и играю. Правда, я читаю роль 250 раз. Для меня это магическая цифра. Я перечитываю свою роль снова и снова, но я получаю от этого удовольствие. В результате я знаю ее так хорошо, что больше не должен волноваться об этом.

29

Самый лучший и беспроигрышный метод — не переигрывать, а как бы недоигрывать. Зрители на это очень ведутся. Так вот я недоигрываю.

30

Если кто-то заходит в дверь и говорит: «Аятолла разбомбил Нью-Йорк», — то буйная реакция типа «ЧТО?!» — это плохая игра. Компьютер работает быстрее любого мозга. Мозгу нужно время. Но беда в том, что режиссер всегда хочет, чтобы ты показал больше. Им всегда нужно, чтобы ты действовал. Но это неправильно. Как только ты покажешь им больше, это уже плохая игра.

31

Допустим, что сюда вдруг приходит человек и начинает стрелять по всему бару из автомата, убивает бармена. Мне не придется изображать ужас. Переложите эту ситуацию в кино, мне и там ничего не придется делать. Я буду сидеть тут и... ничего не делать. Остальное доделает зритель.

32

Ты обсуждаешь свою роль с режиссером, и когда поднимается занавес, ты все еще обсуждаешь свою роль. Со мной так было, пока я не решил, что никогда больше не стану обсуждать свою роль с режиссером. Просто играй. Нужно просто играть. Это чутье и здравый смысл.

«Никсон»

33

Режиссеры, которые пытаются обучить меня актерскому мастерству, долго со мной не выдерживают.

34

Станиславский был гением. А одним из моих учителей в Королевской академии драматического искусства был его ученик. Я прочитал все работы Станиславского и хорошо их усвоил. Но перед окончанием учебы мой преподаватель сказал: «Теперь выкинь все это из головы».

35

Не тратьте зря деньги на учителей. Их развелось слишком много, и всё, что они хотят, — это заработать на юных актерах.

36

В актерстве нет правды, это обман. Когда мой герой должен плакать, я ставлю кассету с какой-нибудь пронзительной музыкой, щекоча таким образом свои нервы. И когда слезы начинают капать из моих глаз, то режиссер говорит: «Мотор!»

37

Я не доверяю той части кельтской натуры, которая говорит, что все должно идти из сердца.

38

Я давно уже для себя решил: мое дело — прочитать сценарий и выучить слова.

«Молчание ягнят»

39

«Молчание ягнят» спасло мне жизнь. Я уже снялся на тот момент в нескольких голливудских фильмах, но ни один из них не был достаточно успешным, чтобы высвободить меня от театра. Я там застрял. Видите ли, я в глубине души обыватель.

40

Если ты собираешься играть жестокого, очень злого персонажа, нужно сыграть его как можно привлекательнее. Думаю, я неравнодушен к монстрам. Я не люблю жестокость, но, возможно, лучше принять темную сторону своей природы, чем подавлять ее.

41

Мне хотелось показать, что Ганнибал — это не просто зло. Он хороший психолог и всегда поджидает момента, чтобы обольстить вас. Понимаете, зло может быть очень обаятельным.

42

[Джонатан] Демме увидел Лектера как великого гуманиста, зажатого внутри чудовищного разума, и это трагедия, потому что он гениальный человек. Если бы он высвободился от своего безумия, то стал бы великим благодетелем. Но он попал в свой собственный кошмар, который сам создал.

«Человек-волк»

43

Во мне самом есть черты Ганнибала. Нет, не тяга к убийству, но какие-то глубинные, непонятные качества, управляющие твоими поступками. И я понимаю, что такой парень может быть очень романтичным. По-моему, это классическая роль. Я знал, что хочу сыграть ее, но был удивлен, что меня на нее взяли.

44

Я придумал для Лектера походку. Я смоделировал ее по образу и подобию кошачьей. Я люблю кошек, люблю, как они двигаются. Мне хотелось, чтобы Лектер не ходил, а прокрадывался по улицам.

45

Играть людоеда по Станиславскому было бы опасно для моей психики.

46

Лектер представляет затаенную часть каждого из нас, фантазии, желания и темные стороны наших жизней, которые практически для нас неприемлемы, но вообще-то нормальные, если только мы их признаем.

«Прожить жизнь с Пикассо»

47

Не думаю, что симпатии к Ганнибалу делают нас психами или маньяками. Мне понравился фильм «Челюсти», но мне не пришлось ходить из-за этого к психоаналитику.

48

Люди любят, когда их пугают. В детстве я обожал американские горки. Когда я впервые посмотрел «Психо» Хичкока, не мог спокойно спать по ночам. Но в этом-то и заключался весь кайф.

49

Страшно? Да вы не видели, что такое страшно! Стручковая фасоль или почки? Что покажется вкусняшкой каннибалу?

50

Тот факт, что мы восхищаемся им [Лектером], не означает, что мы глубоко дефективные, больные люди. Это значит, что мы лишь просто люди.

«Инстинкт»

51

Все мы небезупречные, глубоко травмированные, неидеальные создания. Мы подвержены тлению, мы жалкие, неряшливые, великие, прекрасные и все такое.

52

Лектера больше нет. Он мне надоел, и я решил его съесть.

53

Гитлера [в фильме «Бункер»] я стилизовал под деда по отцовской линии. Он был маленьким тираном. Могущественным, мятущимся и сентиментальным чудовищем. Таким был и Гитлер. Только мой дед никого не убивал.

54

Дед во мне души не чаял. У него была фамилия Йейтс, и я в итоге полюбил поэзию Йейтса. Она напоминает мне, как я сижу на скамейке в дедушкином саду среди алтея, люпинов и шпалер с плетущимися розами... И этих унылых цветов — бегоний.

«Самый быстрый Indian»

55

Что делает режиссера хорошим? Вообще-то я не знаю. Но на «Магии» [Ричард] Аттенборо проработал все еще до того, как мы стали снимать. Он очень облегчил мне задачу. Технически это была очень трудная роль, и когда я в первый раз увидел марионетку, с которой мне предстояло работать, я подумал: «О Господи, у меня ничего не получится». И каждые полчаса меня бросало в холодный пот. Но он меня успокоил, сказав: «Да это несложно...» И я ему поверил. И я рад, что поверил, ведь это только выглядело сложным, а оказалось одной из самых легких задач, которые мне приходилось выполнять.

56

Сниматься в кино достаточно просто. Я способен очень быстро внутренне собраться.

57

Я всего лишь актер и прихожу на площадку, чтобы играть. И если характер достаточно интересный, хороший актерский состав, грамотный сценарий, то больше мне ничего не нужно. Не забиваю себе голову сомнениями: «Надо ли мне это делать или не надо?» Просто делаю — и все.

58

В театре у тебя более широкое поле для деятельности: ты составляешь основательный план для роли, скажем, в «Трех сестрах», или в «Вишневом саду», или в «Гамлете», а если этот план неудачен, то дела твои плохи, ты получаешь негативные отзывы, спектакль не удался, а ты застреваешь во всем этом на 10 недель. А вот в кино все можно исправить.

59

Нельзя играть только на вдохновении, потому что, если оно вдруг не посетило тебя сегодня, ты не имеешь права откланяться, сказав зрителям: извините, не мой день. Ты должен сыграть на технике. А в процессе, возможно, придет и вдохновение.

«Баунти»

60

От специалистов-моряков, которые были у нас на «Баунти», я очень быстро узнал, что проблема [с морской болезнью] возникает, когда ты пытаешься держаться прямо и ровно, в то время как корабль накреняется. Они научили: «Смотри на горизонт». Что я и делал, и это отлично работало. А от последствий большого шторма вокруг Горна я принял парочку таблеток от морской болезни и был в порядке. Все вокруг страдали, а я распрекрасно себя чувствовал.

61

Это ужасно, когда люди лезут не в свою работу, когда актеры пытаются указывать режиссеру, что надо делать. Еще хуже только актеры, которые хотят, чтобы под них полностью был переписан сценарий.

62

Любой дурак может почесываясь или просто под чашечку кофе декламировать «Быть или не быть...».

Вуди Аллен и Энтони Хопкинс

63

Станиславский всегда говорил: «Избегайте обобщения».

64

На сцене ли ты, в фильме ли — неважно. Все, чем ты занимаешься, это рассказываешь людям историю. Люди нуждаются в том, чтобы им рассказывали истории, как детям нужно услышать про трех медведей.

65

Одним из первых увиденных мною фильмов была «Сахара» с Хамфри Богартом в главной роли. Я был тогда совсем мальчишкой... Помню, как сижу в темноте «Плазы» и смотрю на танк, который потерялся в пустыне и один сражается с немцами. До этого я ничего подобного не видел. И помню, что никогда не видел кого-то похожего на Богарта. Не знаю, может, меня привлекла его звездность, но я развил эту одержимость и написал ему письмецо, я бы даже сказал, фанатское. И он прислал мне свою фотографию с автографом.

Энтони Хопкинс

66

Я готов читать хоть телефонную книгу, если она хорошо написана.

67

Когда мы снимали «Войну и мир» для ВВС, я запомнил сцену, где старый крестьянин Платон Каратаев умирает во время отступления из Москвы. Я обратился к Толстому. Он описывает реакцию Пьера как отвращение и злость, поскольку умирает старый человек. Пьер толкает телегу и слышит собачий вой, раздающийся эхом, а потом умирает Платон. Когда читаешь это, хочется плакать. Он писал, что единственное, о чем думал Пьер, — это сколько километров до ближайшего города и как он хочет, чтобы собака перестала выть.

68

Я ненавижу расточительство. С Фрэнсисом Копполой на съемках «Дракулы» мы сцепились из-за писчей бумаги. Мне не нравится, когда ее расходуют неэкономно. И еще я постоянно хожу и выключаю свет. Моя жена говорит: «Ради бога, не становись похожим на своего отца, мы ведь живем в Англии не во времена Чарльза Диккенса».

69

Со мной легко работать, но вот жить со мной непросто. Я неврастеник. А это подразумевает самобичевание. Я не имею в виду приятную чувствительность. Я весь на нервах, даже сидя здесь и разговаривая с вами. Взгляните на пепельницу: я курю одну за одной. Я испытываю недостаток в руководстве, когда не работаю.

Энтони Хопкинс

70

Я холодный, как рыба. Мне кажется, из меня плохой друг. Меня мало волнует, например, что кто-то собирается наломать дров в своей жизни. В этом смысле я немного безжалостен. Я особо не горюю. Наверное, это какой-то защитный механизм.

71

Я всегда был одиночкой. Не любил отчитываться и обсуждать те или иные мои поступки. Если я с кем-то рву, делаю это в одночасье и никого не предупреждаю заранее. Я знаю: никто не умрет, все выживут.

72

В основном моя философия всегда была: «Да пошли они...»

73

Мы все охотно бы превратились в машины, не знающие чувств. Мне постоянно хочется стать человеком с ледяной душой, жестоким, бескомпромиссным. Но я не могу. И я, вероятно, ненавидел бы себя таким.

74

Я никогда не вписывался в английскую театральную тусовку. Я себя там чувствовал лишним. У меня почти нет друзей среди актеров. Было трудно жить в Лондоне и не входить в эту театральную банду, как я ее называл. Америка была очень щедра ко мне. Я люблю здешний климат, шум океана, пение птиц.

75

Часть меня очень любит Америку за то, каким образом она учит здесь выражать свой гнев. Но люди забывают, что если выражаешь свой гнев, то страдает кто-то другой.

76

Все думают, что я провожу жизнь в обнимку с книгами Шекспира, и это большая ошибка. Мне нравится кино, нравится Калифорния, нравится голливудский образ жизни. Кого-то это, возможно, разочарует, но не меня. Да, я люблю роскошь.

77

С возрастом жизнь все больше превращается в иллюзию жизни, в мечты о ней. Я почувствовал: чем старше я становлюсь, тем больше попадаю в капкан прошлого. Я стал думать, что же такое реальность, и понял, что загадка жизни в желании ее разгадать.

Энтони Хопкинс

78

Мои волосы и зубы по-прежнему выпадают, а тело с каждым годом болит все больше. И, конечно, чем старше я становлюсь, тем отчетливее понимаю, что смерть неизбежна. Жизнь трудна, а потом наступает «adios amigo» (в переводе с испанского — «прощай, приятель!» — Прим. КиноПоиска).

79

Ничего не меняется, когда вы становитесь звездой, кроме возможностей.

80

Люди любят говорить, что я растворяюсь в ролях, и считают, что делают мне комплимент. Но поверьте, быть звездой гораздо приятнее, чем характерным актером. Я бы хотел проснуться в облике Брэда Питта. Но, увы, я просыпаюсь, а в зеркале снова моя физиономия.