Берлин-2016: Хруст костей, Джим Джармуш и чарующий Логан Лерман

«Пастыри и палачи», режиссер Оливер Шмитц (секция «Панорама»)

«Пастыри и палачи»

1987 год, Претория, Южно-Африканская Республика. В одной из тюрем казнены через повешение 164 человека. Во всех казнях участвовал девятнадцатилетний охранник Леон Лабускахни (перспективный южноафриканский актер Гарион Даудс). Теперь он сам в тюрьме и ему грозит высшая мера наказания: ночью, возвращаясь после работы, он застрелил семь человек — молодых ребят из футбольного клуба, подрезавших его машину на повороте на своем микроавтобусе. Леон не помнит, что произошло той ночью, и отказывается говорить с назначенным ему адвокатом Джоном Уэбером (Стив Куган), известным противником смертной казни. Прокурор (Андреа Райзборо) уверена, что дело в шляпе.

Крис Марневик написал роман «Пастыри и палачи» на основе свидетельств одного из охранников, работавшего со смертниками, и на судебном разбирательстве 1994 года, в котором участвовал сам как адвокат. Джон Уэбер, адвокат Леона, вынужден использовать свои связи в разведке, чтобы понять, что происходит за стенами сверхсекретной тюрьмы, в которой работал его подзащитный. Постепенно, в ходе допросов на суде, Леон начинает рассказывать об ужасах, которые были для него и его коллег самой обычной рутиной. Хруст позвоночников, моча и фекалии под безжизненными телами, которые еще недавно были заключенными, просившими Леона прочитать им Библию, дешевые гробы из ДСП, липкая атмосфера страха и жестокости — все это живо предстает перед глазами зрителей. Прокурор начинает нервничать: Уэбер настаивает, что психика подростка просто не выдержала такой работы, а его начальство, зная о проблемах Леона, бездействовало.

Судебная драма — довольно консервативный жанр, и фильму Шмитца явно не хватает динамики и глубины. Страшные картины из камеры смертников, всплывающие в памяти главного героя, становятся, как это ни цинично, центральным аттракционом — их реалистичность заставляет публику в зале содрогнуться. Кстати, создателей фильма консультировал бывший охранник подобной тюрьмы, поэтому правдоподобности картине — от регламента казней до цвета казенных стен — не занимать.

«Дядя Ховард», режиссер Аарон Брукнер (секция «Панорама»)

«Дядя Ховард»

В 1989 году на экраны вышел гангстерский мюзикл «Ищейки Бродвея», в котором снялись Мадонна и Мэтт Диллон. Фильм получил разгромные рецензии, провалился в прокате и быстро покрылся пылью — сейчас мало кто вспомнит об этой картине. К моменту, когда лента увидела свет, ее режиссера Ховарда Брукнера уже не было в живых. Он умер в апреле 1989 года от СПИДа, успев сделать всего три картины — культовую документалку про Уильяма Берроуза, над которой пять лет работал вместе с Джимом Джармушем и Томом ДиЧилло, телевизионный фильм про театрального режиссера Роберта Уилсона, и злополучных «Ищеек», которых он снимал, уже зная о своей болезни. После смерти Брукнера студия перемонтировала картину.

На съемочную площадку «Ищеек» холодной зимой 1988 года Брукнер позвал своего племянника Аарона. Маленький мальчик боготворил дядю, постоянно снимавшего что-то на камеру, и благодаря тому приглашению на съемки твердо понял, чем хочет заниматься — кино и только кино. Спустя четверть века Аарон нашел дома у бабушки письмо, написанное дядей Ховардом незадолго до смерти.

«Он писал, что знает, что ему осталось совсем недолго, но он прожил свою жизнь именно так, как хотел. И это искренне. Он писал, что смерть — испытание для живых, а не для умирающего, особенно если он занимался любимым делом и сделал все, что хотел. Мне тогда было примерно столько же лет, и я удивился его мыслям, я понял, умри я завтра, я не смогу сказать то же самое, что я сделал все, что хотел. Это письмо вдруг оживило миф о моем дяде, который существовал в моей памяти, сделало его реальным человек, который прожил невероятную жизнь. Я знал, что нужно узнать о нем больше», — говорит Аарон Брукнер.

В том же письме Ховард говорит, что он будет продолжать жить в фильмах, которые он снял. Аарон понял, что наследие дяди надо отыскать и оцифровать. Первым делом он решил заняться оцифровкой документальной картины «Берроуз», в процессе узнав, что в «Бункере» — бывшей мастерской Берроуза, ныне принадлежащей нью-йоркскому поэту — хранится большой архив Ховарда, включая пленки, аудиозаписи, не вошедшие в финальный монтаж фильма. Новый владелец долго отнекивался, но наконец пустил племянника забрать архив дяди.

У входа в «Бункер» стоят Аарон Брукнер и Джим Джармуш. Последний смеется: «Мне даже страшновато! Может, не стоит туда заходить? Я тут тридцать лет уже не был». Когда они подходят к полкам, которые никто не трогал десятилетиями, оба шокированы. «Я удивлен, что они вообще существуют. Думал, их давно нет», — говорит Джармуш, глядя на коробки с пленкой, кассетами и аудиозаписями. Аарон не остановился и начал искать записи дяди повсюду — от квартиры бабушки («Где-нибудь на полке за книгами могла оказаться кассета, в коробке под кроватью, приходилось отсматривать все, даже если там был записан час тишины!») до киноархива Гамбурга, где чудом сохранилась копия фильма Ховарда.

Из тонны видеозаписей, на которых — цвет нью-йоркской артистической сцены конца 70-х — середины 80-х годов, включая Энди Уорхола, Патти Смит и многих других, Аарон Брукнер создал искренний и нежный портрет невероятно талантливого и харизматичного человека, который ушел слишком рано, но не жалел ни о минуте прожитой жизни. Ховарду Брукнеру удавалось устанавливать доверительные отношения со своими героями, он был единственным, кто смог добиться доверия от Берроуза, был настоящей звездой богемного Нью-Йорка. Его голос и улыбка очаровывают зрителей с экрана, несмотря на дрожащее некачественное изображение. Это и портрет эпохи, которая не пожалела множество таких же ярких и одаренных людей. «В мире слишком много красоты. Кажется, именно это меня и подвело», — такая записка висела на холодильнике Ховарда в последний год его жизни. Хочется надеяться, что «Дядя Ховард» доберется до России — хотя бы в фестивальном формате.

«Кейт играет Кристину», режиссер Роберт Грин (секция «Форум»)

«Кейт играет Кристину»

На фестивале «Сандэнс» в этом году было показано сразу два фильма о Кристине Чаббак — игровой «Кристин» с Ребеккой Холл и документально-игровое исследование Роберта Грина «Кейт играет Кристину». Последнее получило на «Сандэнсе» специальный приз жюри документального конкурса за сценарий и вошло в программу «Форум» Берлинского кинофестиваля. Журналистке Кристине Чаббак было 29 лет, когда она пришла на утренний прямой эфир, попросила коллег записывать трансляцию на видео (чего обычно не делали), после чего произнесла заранее заготовленную фразу и выстрелила себе в голову. Этот случай, произошедший в 1974 году в Сарасоте, стал источником вдохновения для сценария оскароносной «Телесети», где главным героем вместо страдающей от депрессии женщины стал разъяренный мужчина. Сорок лет спустя в самой Сарасоте о Чаббак практически не помнят.

Режиссер Роберт Грин давно хотел рассказать историю Чаббак, но понимал, что привычная форма документального кино здесь не подходит. В трагедии молодой женщины всех неизбежно будут интересовать кровавые подробности. Предваряя вопросы: запись ее самоубийства если и существует, то в единственном экземпляре и ее никто не видел с того самого дня. Погоня современного телевидения за рейтингами — именно то, против чего высказалась Чаббак перед смертью. Ее расстраивало, что телеканал все больше фокусируется на горячих новостях — ведь зрителя интересуют «кровь и кишки». «Вот, пожалуйста, получайте!», — как бы заявила своим поступком журналистка. Но было ли политическое заявление реальной целью Кристины?

Грин придумал для своего фильма необычную конструкцию: он выбрал актрису Кейт, которой будто бы предстоит играть Чаббак в игровом фильме. Вместе они едут в Сарасоту, где Кейт пытается узнать больше об истории Кристины и о суицидальных настроениях вообще, посещая местного историка, клинического психолога, постепенно находя людей, которые знали Кристину и даже были с ней рядом в роковой день. Кейт узнает, что в свои 29 Кристина была девственницей и была безответно влюблена в коллегу-телеведущего. Она примеряет парик, загорает в солярии и заходит в магазин за револьвером.

Поиски Кейт — на самом деле, не очень успешные, ибо примерить на себя состояние героини актрисе, фактически, не удается — документирует камера. Параллельно Грин снимает игровые эпизоды с Кейт в роли Чаббак, восстанавливая отношения журналистки с семьей и коллегами. Эти сцены — нарочито чудовищные и безвкусные, как дешевый сериал. Получается фильм в фильме — и контраст между документальными и игровыми эпизодами позволяет режиссеру наглядно показать, как далеки друг от друга кино и реальный человек, настоящая трагедия. Стоит отметить, что «Кейт играет Кристину» намеренно ставит целью не развлечь зрителя, не открыть новые факты, а довести до состояния, когда ловишь себя на мысли: «Я хочу увидеть эту запись. Я хочу увидеть, как она выстрелила себе в голову. Почему я хочу это увидеть? Ведь я не смогу понять ее состояние, почувствовать себя в ее шкуре». И со своей задачей фильм справляется на все сто.

«Возмущение», режиссер Джеймс Шеймус (секция «Панорама Special»)

«Возмущение»

Премьера «Возмущения» состоялась меньше месяца назад на фестивале «Сандэнс» и львиная доля рецензий начиналась словами: «Это лучшая на сегодня роль Логана Лермана». КиноПоиск полностью согласен: представьте себе Логана Лермана, а потом фильм, похожий на Логана Лермана — такой скромный, интеллигентный, с умными, честными и чуть грустными глазами и едва заметной улыбкой — получится «Возмущение».

В экранизации одноименного романа Филипа Рота Лерман играет примерного еврейского мальчика Маркуса Месснера, сына мясника, отличника и стипендиата, получившего возможность учиться в колледже (первым в роду) на юридическом. Дома у Маркуса не все гладко: отец взволновал отъездом единственного сына в далекий Огайо, хотя парень никогда не давал повода волноваться. В колледже перед Маркусом, как перед любым первокурсникам, встает выбор: подчиниться общепринятым правилам (вступить в братство, ходить каждую неделю в церковь на обязательные проповеди от декана и католического священника, завести девушку) или поступать по-своему. На дворе 1951 год, и чтобы поступать по-своему требуется немало выдержки.

Внимание студента-отличника привлекает красавица-блондинка с нестабильной (как выяснится чуть позже) психикой Оливия Хаттон (Сара Гадон) — отношения с ней приведут к тому, что ему придется съехать от соседей по общежитию. За этим последует очаровательная сцена допроса у декана: «Месснер, почему вы съехали? Это ваш способ решать проблемы? Вы не можете идти на компромисс? Кажется, вы нетолерантны? Почему вы не написали, что вы еврей в своей анкете в графе „религиозные предпочтения“?» «Потому что у меня нет предпочтений, я атеист», — спокойно заявляет Маркус, но декан Кодуэлл (Трэйси Леттс уморительно играет ловко играющего аргументами консерватора) не унимается. Разговор в офисе Кодуэлла продолжается минут двадцать, и почти каждая реплика вызывает в зале взрыв хохота. «Даже Аарон Соркин аплодировал бы этой потрясающей сцене», — такие фразы можно найти в рецензиях на «Возмущение».

«Возмущение» — нежный и трогательный портрет взрослеющего юноши, история о том, как однажды принятые нами решения определяют всю дальнейшую жизнь, приводят к тому или иному концу.



http://www.kinopoisk.ru/news/2722465/