«Они упиваются идиотизмом других людей»: Как братья Коэн пишут сценарии

«Они упиваются идиотизмом других людей»: Как братья Коэн пишут сценарии Джоэл и Итан Коэны

[/url]16 ноября в российский прокат выходит [url=http://www.kinopoisk.ru/film/suburbikon-2017-262051/]«Субурбикон» Джорджа Клуни по сценарию братьев Коэн. КиноПоиск рассказывает о том, как дуэт двух родственников сочиняет свои уникальные сюжеты.

Прокрастинаторы и суперпрофи

Джоэл и Итан Коэны не просто одни из самых котируемых американских режиссеров, но и признанные виртуозы драматургии, благо свои истории они всегда придумывают самостоятельно. Их самобытный стиль нередко сочетает в себе бескомпромиссное насилие, отстраненный тон, причудливые образы, сухой абсурдистский юмор и персонажей-идиотов. По словам Итана, братья, похоже, физически неспособны сочинить фильм, который бы совсем не содержал забавных элементов — даже когда они берут передышку от черных комедий в виде криминальных триллеров или серьезных авторских драм. Шесть раз их картины номинировались на «Оскара» в сценарной категории и дважды выигрывали: должное получали «Фарго» и «Старикам тут не место». Методы Коэнов зачастую столь же нетривиальны, как и их сюжеты.

«Субурбикон»

Залог успешного творчества — здоровый сон. В книге о создании «Большого Лебовски» братья неохотно признаются, что работу над сценарием они используют, как предлог, чтобы покемарить у себя в кабинете. «Триш и Фрэн (жены Итана и Джоэла — прим. КиноПоиск) всегда говорят: „Я знаю, что вы парни просто идете в офис и дрыхнете там!“ — Смеется Джоэл. — Это правда, серьезно. Мы все отрицаем, но это правда». Возможно, поэтому демонстрация сновидений своих героев — один из излюбленных повествовательных приемов Коэнов. Итан утверждает, что это просто очевидный легкий трюк, чтобы показать внутреннюю жизнь персонажа, — к тому же прикольный. Достаточно вспомнить боулинговые грезы Чувака из «Большого Лебовски».

«Большой Лебовски»

Когда труженики не дремлют сном праведников в урочные часы, они сосредоточенно пялятся в потолок. Можно предположить, что эти мгновения они посвящают глубокому обдумыванию грандиозных замыслов, но нет — Коэны просто любят тратить время впустую и до упора откладывать дела на потом.

Особенно всех лентяев воодушевит тот факт, что братья даже не особо отягощают себя изучением необходимого материала, хотя регулярно берутся за сюжеты с действием в разных эпохах и вольные экранизации литературы. В частности, они утверждают, что в глаза не видели «Одиссею», хотя формально «О, где же ты, брат?» многое заимствует из поэмы Гомера. Конечно, праздную парочку выручает их общая эрудированность и то, что они много читают — сами по себе, а не для своих фильмов. «Мы не проводили исследований и не пытались применить их к истории, все куда бессистемнее. Мы стремились не столько воспроизвести реалистичную картину времени и места, сколько вымышленный мир, где эти вещи пересекаются — настоящие люди и придуманные», — объясняет Джоэл.

«О, где же ты, брат?»

Незаконопослушные сценаристы

Традиционная трехактная структура (завязка-кульминация-развязка) у братьев не в почете. Коэны принципиально не разрабатывают плана своих сценариев. Они просто перекидываются «нереальными идеями», а затем пишут сцены в хронологическом порядке, придумывая их на ходу. Печатают по очереди, в то время как другой стоит над душой. Итан, правда, стучит по клавишам быстрее, поэтому ему чаще приходится отдуваться за старшего брата. В индустрии, впрочем, бытует мнение, что ребята вешают всем лапшу на уши. Даже если они действительно все делают с бухты-барахты и без задней мысли, им, несомненно, помогает фундаментальное понимание сюжетных моделей, которым не могут похвастаться другие авторы.

Иногда, конечно, у Коэнов возникают заблаговременные догадки о том, куда будет двигаться сюжет. Например, в «Бартоне Финке» они заранее хотели, чтобы главный герой проснулся с мертвой девушкой в кровати. При работе над «Внутри Льюина Дэвиса» они сразу знали, что фильм должен закольцеваться и закончиться так же, как и начинался. В сценарий «Большого Лебовски» братья ввели отрезанный палец без малейшего представления, кому он принадлежит.

«Бартон Финк»

Сочиняя сюжет, их импровизаторский тандем руководствуется не логикой повествования или мотивацией героев, а неожиданными образами, которые спонтанно взбредают им в голову. Целенаправленно загоняя себя в угол, Коэны пытаются сообразить, что вообще происходит, и на ощупь ищут выход. Дальше чем на одну-две сцены вперед они не загадывают — даже когда история донельзя закручена, как в «Перекрестке Миллера».

Свой интуитивный подход братья никому не рекомендуют, что не мешает им в открытую глумиться над системой Роберта МакКи, популярного в США теоретика написания сценариев и адепта тщательного планирования:

«Перекресток Миллера»

— Иногда мы застреваем и хотим позвонить ему: «Мистер МакКи, мы все делаем неправильно?», — шутит Итан. — На самом деле, когда мы пишем фильм, мы не беспокоимся, будто делаем что-то не так. Люди, которые следуют этому шаблонному пути, составляют план и расписывают индекс карты (разноцветные карточки с ключевыми сюжетными точками, которые можно перемешивать, чтобы выстроить повествование оптимальным образом — прим. КиноПоиск). Я читал об этом. Они эти карты на стены навешивают.

— Кажется, Коппола этим занимается. Он кучу индекс-карт сделал, когда работал над «Крестным отцом 3», — встревает Джоэл.

— Вот и аргумент против индекс карт!

— У нас на этот метод, наверное, ушла бы вечность. Годы спустя мы бы сидели и заполняли индекс карты. — Размышляет Джоэл. — Или вот заканчиваете вы сценарий и обнаруживаете, что карта ускользнула под стол! *****, я ведь должен был ее вставить! DVD-материалы о создании фильма были бы потрясающими.

— Как мы сидим и делаем индекс карты. Семь часов кряду, — ехидно добавляет Итан.

Коэны смело нарушают общепринятые правила и каноны, следуя своим креативным импульсам, что благоприятствует неожиданной структуре. В «Фарго» они откладывают знакомство зрителя с Мардж — персонажем Фрэнсис МакДорманд — аж до 31 страницы. В «Большом Лебовски» история разворачивается в современности, но рассказывается ковбоем с Дикого запада, причем сам Чувак, главный герой, с ним даже не знаком. Коэны сознались, что понятия не имеют, зачем они вписали эту странную фигуру — просто по велению души, без всякого логического умысла. Уход от формул позволяет им создавать нечто свежее и уникальное, поскольку они подсознательно чувствуют выигрышное художественное решение.

«Фарго»

Продюсеры, идиоты и другие персонажи

Братья предпочитают ограничиваться скромными бюджетами. При малых затратах увеличивается роль сюжета и диалогов, что авторам только на руку, да и продюсеры меньше докучают. Чтобы проиллюстрировать свои отношения с вышестоящими инстанциями, Итан вспоминает байку про студию Хэла Роача, американского режиссера и продюсера первой половины XX века:

Джоэл и Итан Коэны

— В немых фильмах проводились совещания по сюжету, куда приводили парня по имени «Буянчик», который был душевнобольным, не метафорически, а реально человеком...

— Привезенным из психбольницы и сидевшим за совещательным столом, — подхватывает Джоэл.

— Периодически он перебивал всех бессвязными безумными выкриками и сценаристы говорили: «Ох, да, конечно. Мы можем это попробовать...»

К замечаниям продюсеров Коэны относятся примерно так же. Если идея неожиданно хороша, они ей не брезгуют. И даже дурные правки бывают полезными.

Правила хорошего тона братья не жалуют. По их мнению, в сценариях не надо бояться оскорблять чьи-то чувства. «На самом деле, если вы не потворствуете неуместным деликатностям, обычно это не становится большой проблемой. В „Большом Лебовски“ мы вытряхнули инвалида из кресла-каталки, и никто не протестовал. — Хихикает Джоэл. — Хотя нас предупреждали: „Калеки вас завалят гневными письмами из-за этого“. Однако это происходит в контексте истории, а делает это персонаж Джона Гудмана, который явный идиот».

«Большой Лебовски»

Похождения дебилов и кретинов всех мастей — вообще дорогая сердцу Коэнов тема. «Они упиваются идиотизмом других людей. Но, слушайте, разве есть способ рассказать историю лучше? В основе большинства сюжетов — какой-нибудь идиот, который причиняет все проблемы. Я уже сыграл у них четырех колоссальных идиотов, — с гордостью хвастается Джордж Клуни. — Завершив „После прочтения сжечь“ я думал, что закончил свою трилогию идиотов, но затем они принесли „Да здравствует Цезарь!“, который даже глупее прошлых трех. Они просто обожают обыгрывать это. Они любят полезного идиота».

«После прочтения сжечь»

Нередко сценарии пишутся с конкретным актером в уме или приверженцем определенного амплуа. Персонаж в итоге рождается из сочетания выдуманных черт и того, что братья уже знают о лицедее (неужели им известно нечто неутешительное про интеллект Джорджа Клуни?). К примеру, партия Джона Гудмана в «Бартоне Финке» изначально замышлялась с расчетом на комика. «Очевидно, мы были в курсе теплого и дружелюбного образа, который он проецирует на зрителей и в котором ему комфортно. Мы сыграли на этих ожиданиях, перевернув их. Тем не менее, с момента его появления в его персонаже есть что-то угрожающее, тревожащее», — говорит Итан. В результате братья практически никогда не проводят кастинги, поскольку роли пишутся под определенных актеров.

Когда братья впадают в ступор, они просто откладывают сценарий и принимаются за новый. Именно такая участь постигла «Перекресток Миллера». Запутавшись в сложных перипетиях сюжета, хитрецы взяли паузу и за три недели выдали на гора «Бартона Финка» — историю про сценариста с творческим затыком, как у них самих. Для сравнения: с «Перекрестком» братья суммарно промучились 9 месяцев. В среднем же у них обычно уходит 4 месяца на черновой сценарий, после чего они показывают его друзьям и еще пару месяцев наводят лоск.

В чужих руках

Все самое лучшее Коэны традиционно берегут для себя, поэтому, когда их манускрипты все же изредка достаются другим режиссерам, счастья новым владельцам это сокровище обычно не приносит. Критики заклевали «Волну преступности» (раннее сотрудничество с Сэмом Рэйми) и ремейк старой комедии «Гамбит», а «Голый Король» по сценарию Итана даже не вышел в прокат. Последнее, впрочем, неудивительно — трэшовый сюжет представлял собой мечту инфантильного подростка: врач-костоправ, занимающийся реслингом в «голом» костюме, мстит инвалиду с костылями-пулеметами и двойнику Элвиса за смерть своей семьи. Сам Итан до сих пор считает идею очень смешной, однако за постановку дальновидно браться не стал, доверив ее своему постоянному раскадровщику Дж. Тодду Андерсону. Карьера бедняги в качестве режиссера после этого закончилась, так и не успев начаться.

«Волна преступности»

Более-менее удачными прецедентами пока остаются лишь «Несломленный» и «Шпионский мост». В первом случае Анджелина Джоли попросила Коэнов адаптировать биографическую книгу героя Второй мировой Луи Замперини. Пересевшая в режиссерская кресло актриса обосновала свой выбор тем, что в других руках история рисковала бы скатиться в сентиментальность, а братья уж точно этим не грешат. Вместо этого они привнесли с собой больше юмора и неповторимого взгляда на странности жизни. Самих Коэнов больше всего порадовало, что им не пришлось это снимать. Больно сложная затея: много боевых сцен в воздухе и на воде. «Есть что-то хорошее в возможности беспечно писать все, что захочешь, без необходимости волноваться и думать даже в глубине души о производственных реалиях», — отметил один из них.

«Шпионский мост»

Основную же работу над «Шпионским мостом» проделал британский драматург Мэтт Чарман, которому и принадлежала задумка. Братьев позвали, чтобы довести рукопись до ума: добавить градуса в финальные переговоры и сделать картину чуть легче и развлекательнее. Наградой всем причастным стала номинация на «Оскар».

«Субурбикон»

«Субурбикон» Джорджа Клуни критика не жалеет, но, похоже, он сам виноват. Старого сценария Коэнов звезде оказалось мало: он решил совместить его с реальной историей притеснений, которым подвергалась темнокожая семья Майерсов в 50-е годы. Пресса уверяет, что скрещивание остросоциальной проблематики с черной комедией братьев вышло крайне неуклюжим. Возможно, самоуверенному Клуни стоило бы прислушаться к совету своего коллеги по актерскому цеху. Джон Полито, который неоднократно снимался в фильмах братьев, убежден, что тексты Коэнов подобны музыкальным симфониям: «Их нельзя сравнивать с другими сценариями. Они создают сценарии, читать которые наслаждение и вызов для актера, которому надо соответствовать». Не удивительно, что фирменные задумки Коэнов по-прежнему функционируют наиболее исправно, когда они сами же их и реализуют.

Источник